Мир модерна А. Османа

А. Хамраев

Мир модерна А. Османа

Главным фактором перехода уйгурской литературы СУАР КНР на новую ступень эволюции в конце ХХ века становится политика открытости и реформ, проводимой Китаем. Молодое поколение уйгурских писателей и поэтов начинает знакомиться с переводной иностранной литературой и трудами по восточной и западной культурам, философии, искуству и т.д. Влияние восточной и западной поэзии проявилось, прежде всего, через разнообразные литературные течения, в частности, романтизм, суфизм, символизм, причем воздействие воплотилось в виде новых модернистских принципов, так называемый йопук (сокрытый) [1], [2].
В уйгурской поэзии на путь скрытого и сложного метафоричного модернизма встали многие поэты и писатели, в частности, Аблеким Баки, Ахметжан Осман, Осман Захир, Чимангуль Авут, Айгул Хамдулла и другие. Естественно, этот процесс протекал неравномерно и не был однозначным. Были периоды, когда уйгурское модернистическое творчество принимало неожиданные формы, как это было в случае с молодыми художниками Ахметжаном Осман и Вали Давут, которые призывали непременно и оперативно возвести эстетику модернизма в ранг элитарного искусства.
Молодые писатели были убеждены, что уйгурская литература на имперсональном уровне всегда обладала свойством своевременности. Доказательством тому является творчество художников новой послереформенной волны. В отличие от литературы современного реализма, неореализма и андеграунда уйгурская модернисткая литература в Китае стремительно меняет облик и динамику развития словесного искусства уйгурского народа в СУАР. Молодые писатели и поэты открыто игнорируют канонические свойства литературных традиций восточного аруза, социалистического и критического реализма ХХ века. Одним из таких поэтов-модернистов крайне радикального свойства и характера является Ахметжан Осман.
Поэт родился в Урумчи, обучался в университетах Сирии и долгое время находился за рубежом. Побывал в Европе и США, где познакомился с лучшими образцами модернистической литературы. Его произведения изданы на французском и японском языках. На арабском языке поэт выпустил поэтические сборники «Иккинчи жиқилиш» («Второе падение»), «Туйғулар тилсими» («Волшебство чувств») и др. Французские, арабские и японские читататели отмечали особую глубину мысли поэта. Они подчеркивали, что его творчество – это сплав греческой и буддийской культур, утерянных когда-то и возвращенных им [3, c.1-2]. В этом отношении интересно его стихотворение «Мүмкинсиз олжа» («Невозможная добыча»).

Һәр күни сәһәр
Увусидин чиқиду йоллар
Овлашқа мени.
Мәхлуқмән йочун,
Соал үнәр маңған изимдин…

Ежедневно утром
Из берлог своих выходят дороги.
Ими обьявлена охота на меня.
Я – существо скрытое,
Растут вопросы из оставленных следов моих…

Наряду со многими молодыми поэтами и писателями СУАР КНР А. Осман в ХХІ веке встал на путь новой поэзии, почти полностью игнорируя кононическое уйгурское поэтическое искусство. Его творчество является продуктом поэтического феномена йопук, который оказал прямое воздействие на уйгурских поэтов в Казахстане. Известные уйгурские казахстанские поэты Аблиз Хезимов, Абдумежит Дулатов и Тельман Нурахунов высоко оценивали стихотворные произведения А. Османа, но при этом отмечали сложный для восприятия и осмысления уровень текста, стремясь в своем творчестве к упрощенной форме подачи образов.
«Текстуальная энергия» (Фуко) стихотворных произведений А. Османа настолько велика, что подобна вулкану, веками накапливавшему силы для мощного извержения. Для поэтического стиля А. Османа характерна сложная метафора, глубокий эпитет, бесчисленные переносы, пропуски и многоточия, которые служат более глубокому сокрытию поэтической мысли автора.
Рассмотрим его знаковое стихотворение «Чүш» («Сон»):

Үгдидим
Кирпиклиримдә магминиң…
Йерип чиқтим түтәк ичидин,
Ташлап унда
Күллиримни есимниң.

Полусонный я,
Магма на моих ресницах …
Вырвался я из плена лавы, расколов ее.
Бросил туда
Золу своего сознания.

Совершенно очевидно, что смена голосов в данном полифоническом тексте происходит, прежде всего, из-за изменения состава синтаксических средств внутри авторского высказывания, частой смены ритма, лексем и фонетических повторов, смены точек зрения и фокуса нарратора. Все это осложняет восприятие стихотворного текста А. Османа. Как представитель «тяжелой» лирики модернистского направления йопук, он считает, что данное поэтическое направление не является следствием и причиной проникновения китайского модернизма гунга в уйгурскую поэзию [4]. Экспериментируя, поэт переходит от лирики к более сложным формам и жанрам. Он вводит целые эпические циклы, в частности, «Садир житим қалған бәш балисини издәп» («Садир ищет своих осиротивших пятерых детей»), посвященный историческим событиям ХІХ века; «Бәзән» («Порой») – лирический монолог о судьбе личности; «Дилбәр лирикиси» («Лирика влюбленных»), «Бөшүк лирикиси» («Лирика колыбельная»), «Рәңләр лирикиси» («Лирика цвета»), «Балилиқ лирикиси» («Детская лирика»), «Уйғур қизи лирикиси» («Лирика уйгурки») и т.д. Каждый из циклов посвящен определенной тематике и имеет свой мотив.
Данный поэтический феномен в творчестве поэта заключает в себе черты интертекстуальности, пародийности, игровой словесной эстетики и т.д. Художественная форма его произведений разнообразна. В них можно обнаружить стиль рифмованных стихов 70-х годов ХХ века, трансформированного сонета послевоенного времени, белого стиха («чачма шеир» – рассыпной стих) начала ХХ века и других.
С точки зрения ритмики, система стихосложения А. Османа – дискретна, она не подчиняется никаким законам поэтики формы. Он смело отрицает канон, традицию исторической формы аруза и изосиллабизма, противодействует закономерностям всякого жанрового канона уйгурской поэзии. Звуковые и ритмические повторы обусловлены своеобразным синтаксисом, служащим усилению смыслового замысла произведений, а иногда нацеленным на противостояние с традиционным эмоциональным впечатлением читателя.
Эпическое стихотворение «Йеңи чөчәкләр» («Новые сказки») описывает его версию возникновения солнечной системы. Имперсональный нарратор в данном стихотворении рассказывает о том, как какой-то мальчик- шалун (шох бала) украл луну:

Шох бала
Оғрилап айни
Йошурди боғчисида.
Түн
Ойғанди ғәпләт уйқусидин,
Керип чиқти гас күчләрни
Муңлуқ чақирип:
Қени сән, балам!

И только тогда ночь проснулась от затянувшегося сна и стала искать мальчика. Но луна, получив неожиданную свободу, теряет рассудок. Разгневанное солнце отправляет ее в страну темных царств. Только белое облако знает, к каким последствиям это приведет. Оно с грустью сообщает высоким горам, что море умирает. Этим бинарным образом в символической форме автор указывает на судьбу народов Таклимакана (великой пустыни Гоби), потерявших возможность свободно перемещаться по миру.
Итак мы видим, что конкретно-чувственное восприятие внешнего мира поэта целиком зависит от его стремления познавать реальное состояние своего внутренного мира [5]. Во всех модернистических стихах он стремится «освободить» свое произведение от идейности. Все поэтические символы произведений зависимы от импрессионистических мотивов. А. Осман все время подчеркивает, что для него, прежде всего, важно интуитивное постижение мирового единства, которое способствует раскрытию тайн мироздания. Он уверен, что можно спасти красоту бессознательного и имперсонального восприятия мира путем их поэтического описания. Он создает совершенно новый поэтический миф в своих произведениях. Мистическое содержание его лирики приобретает причудливые формы. Поэтический миф для А. Османа – единственно верная конструкция по упорядочению этического мира, что позволяет избегать противоречия реального сознания.
Несмотря на это, создаваемые им образы-символы, особенно тема рока, судьбы приобретают черты эстетической упорядоченности и некоей достоверности или конкретности, посредством которых, как считает сам поэт, можно постичь тайну внешнего мира [6]. Поэт уверен, что последствия урбанистической цивилизации для личности разрушительны и опасны. И поэтому личный нарратор жестко противопоставлен внешнему миру. Для поэта главное не форма и содержание, а скрытый подтекст, в котором скрывается нечто сугубо личное. Только благодаря присутствию в стихотворном тексте некоторых конкретных слов, можно обозначить, о чем речь идет. Он предпочитает творческую индивидуальность в стихе, не стремится быть похожим на других. Иногда видим яркую художественную впечатлительность поэта в стихотворении.
Таким образом, мир модерна А. Османа субъективен и, в принципе, неповторим. Он стремится утверждать свой практический опыт индивидуального, имперсонального восприятия мира.

Литература:

Уйғур әдәбият тарихи (История уйгурской литературы). Т. 5. –Үрумчи, 2005. – 716 б.
Хузиятова Н.К. О влиянии модернизма на китайскую литературу «нового периода» // Известия Волгоградского Государственного педагогического университета. – 2009. – №2. – С.182-185.
Осман Ә. Уйғур қизи лирикиси (Лирика уйгурской девушки). –Үрүмчи: Шинжаң яшлар-өсмүрләр нәшрияти, 1992. – 98 б.
4. Осман И. Көтүриливатқан Тәклимакан роһи. (Әдәбиятимиздики йеңи йүзлиниш) // Дидар. – 2001. – №2. – С.18-22.
Рози Я. Ойғиниватқан әждат роһи. – Үрүмчи: Шинжаң хәлиқ баш нәшрияти, 2013. – 486 б.
Әркин. Япония Хосо университети уйғур мәдәнийити вә әдәбияти илмий муһакимә жиғинини өткүзди // http://www.rfa.org/uyghur/xewerler/medeniyet-tarix/yaponiyede-uyghur-11232015151646.html?encodin

Резюме

ХХ ғасырның соңында Қытайдағы уйғыр әдәбиетінде модернизм әдәби бағыты дамұ жолына түседі. А. Осман, О. Захир, Ч. Авут, А. Хамдулла уйғыр ақындары классицизм және реализм өнеріні қабылдамайды. Олар өмірді тану бойынша жаңа тәсілге өтеді.