Правда о трагедии «Ату»

В этом году в День памяти жертв политических репрессий во многих селах Енбекшиказахского и Уйгурского районов Алматинской области были проведены мероприятия, посвященные 100-летию трагических событий периода гражданской войны, связанных с массовым расстрелом мирных жителей уйгурских сел Семиреченской области.

В конце мая 1918 года красноармейским карательным отрядом под командованием комиссара М.Мураева был совершен рейд по уйгурским селам Семиречья, расположенным вдоль Кульджинского тракта в направлении к востоку от г. Верного, и расстреляно, по некоторым оценкам, до 25 тысяч мирных дехкан-уйгуров. Ни в чем неповинные сельчане были расстреляны в отместку за то, что небольшая часть уйгурской общины, проживавшей в окрестностях города Верного, оказала поддержку вооруженному восстанию против большевиков в апреле-мае 1918 г. Это восстание было поднято сразу после провозглашения советской власти в Верном сторонниками Временного правительства, которые мобилизовали против большевиков различные группы местного населения, в том числе часть уйгурского, во главе с баями и муллами. По просьбе местных коммунистов на помощь в подавлении восстания в Верном и его окрестностях из Ташкента, бывшего в то время центром революционного Туркестана, был направлен карательный отряд во главе с Митрофаном Мураевым, который имел полномочия Чрезвычайного комиссара по ликвидации восстания.

Отряд Мураева при помощи местных большевиков сумел в считанные дни подавить антибольшевистское восстание. Как не раз бывало в истории, организаторы выступления бежали, но пострадало мирное население, далекое от тех политических столкновений, в которые ввергла страну Октябрьская революция 1917 года. Жертвами карательного похода красноармейского отряда из Ташкента и стали мирные жители уйгурских поселений, которых было решено «наказать» за то, что уйгуры выступили на стороне повстанцев в Верном: после подавления восстания в Верном отряд Мураева двинулся на восток по Кульджинскому тракту, устраивая в каждом селении невиданные по жестокости акты массового расстрела мирных жителей.

Первыми жертвами карательных действий стали жители села Жанашар, которые, ничего не подозревая, радушно, с угощениями, приветствовали отряд Мураева. Жители этого села были собраны на сходку в большом дворе местного богача, где их ожидали установленные с разных сторон пулеметы. Пулеметная очередь не пощадила никого из собравшихся, от мала до велика, все были расстреляны. По такому же сценарию были организованы расстрелы в других селах… По воспоминаниям очевидца событий Гаппарова, только в Чиликском районе было расстреляно 14 тысяч человек. До сих пор сохранился установленный на братской могиле погибших в селе Большое Аксу надгробный каменный памятник, на котором высечена на арабской графике надпись «1918 г., 1334 погибших».

По мере продвижения карателей весть о расправе распространялась по Кульджинскому тракту от села к селу. Люди сначала не верили тому, что вообще можно безо всякого основания расстреливать мирных жителей, но в последующем, узнавая о приближении карателей, они прятались или убегали в горы. Однако не всем удавалось скрыться от красноармейцев, которые расстреливали всех, кто попадался на их пути. Почти 25 тысяч уйгуров вынуждены были бежать в соседний Кульджинский край Китая, спасаясь от преследовавших красноармейцев. Вслед за карательным отрядом в опустошенные села приходили мародерствовать так называемые «новоселы», безземельные крестьяне-переселенцы из европейской части России. Следует отметить, что хотя под пули красных карателей попали в основном уйгуры, было убито немало казахов и русских, которые пытались укрыть их от преследования.

В своем кровавом рейде отряд Мураева, к которому присоединились местные подразделения Мамонтова и Затыльникова, дошел до Жаркента, откуда Мураев безуспешно пытался вступить в переговоры с китайскими властями о возвращении беженцев. Только спустя несколько лет, после полного утверждения советской власти в Семиречье и установления дипломатических отношений Советского Союза с Китаем, большая часть беженцев смогла вернуться к своим родным очагам.

Массовый расстрел сохранялся в коллективной памяти уйгурского населения Казахстана как «Ату пәҗиәси», что по-уйгурски означает «трагедия расстрела». Много народных песен (қошақ) написано о горе и страданиях, которые людям принесла расстрельная трагедия.  Длительное замалчивание этой трагедии было прервано лишь в середине 1970-х годов, когда впервые советским историкам было «разрешено» упоминать о ней в своих трудах. Однако кровавый расстрел ни в коей мере не должен был поколебать героической образ Красной Армии, поэтому была создана легенда о том, что расстрел был организован не красноармейцами, а контрреволюционным отрядом, маскировавшимся под красноармейцев. Командир же карательного отряда был объявлен членом партии левых социал-демократов (эсеров), выдававшим себя за большевика. Такая версия выглядела правдоподобной, поскольку в первые годы после Октябрьской революции представители партии эсеров были допущены к советским органам власти. Самое главное – она снимала ответственность за кровавые события с большевиков и возлагала ее на контрреволюционеров, тесно связанных с белогвардейскими кругами.

Изучение письменных и устных свидетельств о массовом расстреле мирных жителей Семиречья показывает, что он был одним из ранних проявлений политики «красного террора», которую большевики применяли в отношении своих противников с первых дней своей власти, но особенно после принятия официального декрета «О красном терроре» (5 сентября 1918 г.). Однако, в отличие от других случаев, жертвами кровавой расправы в Семиречье стали не враги советской власти, а невинные, беззащитные жители деревень, не имевшие каких-либо четких политических позиций в отношении борющихся за власть сторон.

Места захоронений жертв трагедии «Ату» стали сакральными местами, занявшими свое место в памяти местного уйгурского населения.

А. Камалов (опубликовано в газете «Огни Алатау» от 31.05.2018)